Потом оказалось, что минуток свободных у меня гораздо больше чем одна и я прочел еще один рассказик "Это непереводимое слово «Хамство»". Там про то, что даже Набоков в Корнельском университете не смог «своими словами» объяснить своим студентам значение слова «хамство». Прочитав это его, довлатовское рассуждение, я с изумлением понял, что ни Набоков, ни Довлатов совершенно не знают Библию, т.е. не просто, по-еврейски не знают, не обязаны знать какие-то всякие канонические и апокрифические Евангелия, а Библию, книгу для христиан и иудеев общую. Им, вероятно, не знакомо имя Ноя и имена трех его сыновей. А уж проклятого ноева внука, расплатившегося за отцовское хамство рабством... Хана-ан тебе, Хамов сын.
Впрочем, если не обращать внимание на атеистическую фактуру Сергея Довлатова, остальной текст рассказика великолепен:
"...И тогда я стал думать, припоминать: при каких обстоятельствах мне хамили дома. Как это получалось, как выходило, что вот иду я по улице — тучный, взрослый и даже временами в свою очередь нахальный мужчина, во всяком случае явно не из робких, бывший, между прочим, военнослужащий охраны в лагерях особого режима, закончивший службу в Советской Армии с чем-то вроде медали — «За отвагу, проявленную в конвойных войсках», — и вот иду я по мирной и родной своей улице Рубинштейна в Ленинграде, захожу в гастроном, дожидаюсь своей очереди, и тут со мной происходит что-то странное: я начинаю как-то жалобно закатывать глаза, изгибать широкую поясницу, делать какие-то роющие движения правой ногой, и в голосе моем появляется что-то родственное фальцету малолетнего попрошайки из кинофильма «Путевка в жизнь». Я говорю продавщице, женщине лет шестидесяти: «Девушка, миленькая, будьте добречки, свесьте мне маслица граммчиков сто и колбаски такой, знаете, нежирненькой, граммчиков двести...» И я произношу эти уменьшительные суффиксы, изо всех сил стараясь понравиться этой тетке, которая, между прочим, только что прикрепила к своему бидону записку для своей сменщицы, что-то вроде: «Зина, сметану не разбавляй, я уже разбавила...», и вот я изгибаюсь перед ней в ожидании хамства, потому что у нее есть колбаса, а у меня еще нет, потому что меня — много, а ее — одна, потому что я, в общем-то, с известными оговорками, — интеллигент, а она торгует разбавленной сметаной...
И так же угодливо я всю жизнь разговаривал с официантами, швейцарами, водителями такси, канцелярскими служащими, инспекторами домоуправления — со всеми, кого мы называем «сферой обслуживания». Среди них попадались, конечно, милые и вежливые люди, но на всякий случай изначально я мобилизовывал все уменьшительные суффиксы, потому что эти люди могли сделать мне что-то большое, хорошее, важное, вроде двухсот граммов колбасы, а могли — наоборот — не сделать, и это было бы совершенно естественно, нормально и безнаказанно..."
Кстати, про Ханaан и Ханаана нашел еще интересное:
"Эпоним Ханаана — древнего названия Палестины. Согласно Библии и её толкованиям, от Ханаана и его потомков произошли хананеи — народы, населявшие в древности Левант и некоторые прилегающие области Сирии, Анатолии и Заиорданья."
Т.е. буквально, кровожаднейшие и жесточайшие религиозные фанатики всех времен и народов, массово, на потеху убивающие сегодня сотни и тысячи невинных людей, исламисты Леванта - это потомки Хама. Запомним:
Головорезы ИГИЛ - потомки Хама, они прокляты.
«Проклят Ханаан; раб рабов будет он у братьев своих (Быт. 9:25)»
пеес еще: Откуда взялись 卐уйлосранские 卐амы, кучкующиеся вокруг своего 卐уйлопского фурера, нам еще предстоит выяснить.
И проклясть.