Мне почему-то кажется, что Андрон что-то знает, что заставляет его в срочном порядке столбить GPS координаты бесогоновы, дабы узнав эти многочисленные места быстро занять их в случае первой нужды (большой и малой) Походя, вычурно и соблюдая стиль внебрачных внуков Экклезиастовых и крепостных Заратустровых Андрон закидывает хитрожпейшую свою снасть в святая святых, в давно уже нечищеный (недезинфицированный, недезенсектицированный и недератизированный) ночной-горшок-аквариум с замшелыми позолоченными рыбками-людишками, особо приближенными к телу гавнокомувдувающего анпиратора: постельничими, горшочными, писуарничими, пробователями ядов в царских блюдах, подмывательными и облизывающими неженейшие нижнейшие партии золотого своего тельца. И не из-за денег, которых всё меньше и реже становится больше, а скорее из-за предзвести печали и даже первых, отдаленных, едва еще слышных траурных аккордов в недалекой будущности русской синематографической хуль-дуры.
Я не могу позволить себе радоваться болезням и смертям каких бы то ни было людей, даже утраты ничтожных людишек или отпетых подлецов-злодеев моя радость вряд ли коснется. Но некоторым переменам, ожидаемым и неожиданным, читаемым меж строк по гад морских подводным ходам, томленью журналюшек и прочих насекомых элементов ("крылья бабочки" острые, как бритва монаха Оккамы) я иногда радуюсь.
пеес еще: кстати, за вдрук появившимися некоторыми уже менее полусонными, вдухаря, телодвижениями (включая верчение на пупе) прочих маститых / мастифовитых режиссеров, коллег бесогоновых тоже стоило бы присмотреться, обратить нескучное внимание. Ибо свято-срато-багато с душком место пусто не бывает.