artyom_ferrier написал: Снова об оружии и насилииНе устаю повторять, что хоплофобия — это на самом деле не боязнь оружия как такового. И даже не боязнь того, что боевое огнестрельное оружие окажется у преступника и будет направлено на тебя. В действительности — это боязнь того, что оружие окажется у ТЕБЯ и его придётся применить по назначению. А это довольно решительное действие — выстрелить в живого человека так, что он, возможно, умрёт.
Более того, в нашем мире (я имею в виду условно цивилизованные страны) подавляющее большинство составляют те, кто никогда этого не делал. Не имеет личного опыта по части применения опасного для жизни насилия.
Зато — двадцатый век прошёл под знаменем психоанализа. И потому современный мало-мальски культурный человек имеет такой глубокий опыт самопознания, он уделял такое внимание исследованию своей психической конституции, со всеми её будто бы неизбежными и неконтролируемыми комплексами да фобиями, что нынче зачастую вовсе не уверен в собственной стабильности и адекватности. Он не уверен ни в том, что, возьми в руки пистолет, сумеет распорядиться им ровно по назначению (а не отчудить фатальную какую глупость), ни в том, что сможет после этого жить с прежним душевным комфортом.
По хорошему счёту, в глубине души он предпочёл бы быть жертвой, а не победителем — поскольку просто не знает, что это такое, стоять над трупом поверженного врага. Его даже приводит в ужас самое мысль, что можно испытывать положительные эмоции в такой ситуации. Во всяком случае, он не знает, каковы будут его эмоции, но предполагает, что очень сильные, что он станет радикально другим, но неведомо каким — и неизвестность его гнетёт.
Забавно, но самая распространённая реакция современного человека, когда реально пришлось в первый раз кого-то завалить — это шок от отсутствия шока. То есть, он предполагал, что испытает очень сильное потрясение — а на самом деле его и близко нет. Так, лёгкая ажитация от самого факта, что пришлось вступить в перестрелку, что подвергся смертельной опасности — и чувство некоторого удовлетворения от того, что победил. Но солнышко светит по-прежнему, птички поют снова, когда рассеялся в синеве грохот выстрелов.
Возможно, именно это больше всего и пугает рефлексирующих, образованных «хоплофобов». Они привыкли считать себя утончёнными до болезненности, рафинированными личностями, они привыкли бережно лелеять свои комплексы и фобии — а тут рискуют оказаться психически не менее здоровыми, чем какой-нибудь Большой Ых, знатный кроманьонский воин, который нанизал врага на копьё — и вполне собой доволен.
Но признать это — бывает сложно. Оба факта. И то, что в глубине души ты всё тот же кроманьонец, у которого, в случае необходимости, включается боевая программа, прошитая в «биосе» нашего биологического вида и позволяющая уничтожать объекты, распознанные как «враг», без малейших угрызений совести. И то, что ты всю жизнь кокетничал и кривлялся, прятал голову в песок выспренних иллюзий, избегая посмотреть правде в глаза и понять, кто ты есть на самом деле.
Поэтому идёт защитная реакция как попытка рационализировать свой страх в виде «общественно полезного опасения».
Да, говорит такой философ, в целом я не против права людей на оружие, но к этому нужно относиться со всей ответственностью, учитывая важность вопроса. Нельзя решать его прямо так, с кондачка. Всё-таки, народ-то у нас довольно дикий. Вот, знаю случай, как мужик у нас в деревне, где у меня летний домик, жену собственную по пьяни бензопилой зарезал. Таким, что ли, пистолеты выдавать? (тут начинается типичный в таких построениях сбой логики: то есть, маньяк вполне себе обошёлся без пистолета, подручным легкодоступным инструментом, а жене бы его, возможно, напротив, не помешал в этой ситуации пистолет, но делается намёк на то, что всё зло от пистолетов, когда есть маньяки с бензопилами).
Поэтому, говорит сей новоявленный Боэций, надо всё-таки сперва окультурить как-то людей, сознательность им привить — а потом уж поднимать вопрос о разрешении пистолетиков. До той же поры — надо как-то нелетальными средствами обходиться.
Да, вот этот пассаж про «нелетальные средства самозащиты» - ровно то самое, что сидит у него в самом «ядре-нутре». Именно: боязнь сделаться «убийцей». Но об этом — чуть дальше. О том, что на самом деле в принципе не существует «нелетальных средств самозащиты».
Хотя с тем, что надо развивать культуру и сознательность — не согласиться трудно. Да, неприятно жить в окружении буйных тупых бабуинов. Кто бы спорил.
Но когда говорят, что вот сначала бы надо сделать тута людей, как в Европах, чтоб спокойные были да улыбчивые, а потом уж вооружать можно — это смешно.
Когда такое слышишь, хочется задать вопрос: «Вы чего-нибудь вообще по истории Европы читали? Вы себе хоть немножко представляете, какова она была всего каких-то века четыре назад?»
Ещё веке в семнадцатом это было такое место, где аристократ мог пристрелить горожанина просто «по приколу». И король, надёжа и опора всех подданных, мог пожурить его за такое «хулиганство», но вряд ли покарать. Ибо такой подданный, как этот простолюдин, королю похер, а дворянин на службе короны — это то, на чём держится власть. И карать его можно только за нелояльность, за участие в каком-нибудь заговоре, а вовсе не за такие шалости, как отстрел простолюдинов. Да это его привилегия, можно сказать. Лишишь её — тогда и в заговор вступить может.
Но всё немножко поменялось, когда буржуа, сами обзаведясь пистолями да мушкетами, стали постреливать в ответ. И всё интенсивней. Вот тогда — действительно пришлось задуматься о каких-то там правах человеков и взаимоуважительном сосуществовании.
Там много работало факторов, приведших к тому, что частные люди, буржуа, оказались способны отстаивать свои частные права, достояния и достоинства. Но делать это — им, как правило, приходилось с оружием в руках (или же при понимании со стороны знати, что это оружие очень легко появится и начнёт стрелять).
На протяжении веков Европа была та ещё мясорубка — о чём нельзя ни на секунду забывать, умиляясь на нынешние тефтельки европейского благообразия и благодушия. И очень хорошо понимать, что все эти Хартии Вольности и Билли о Правах — написаны очень большой кровью, а не изначальным чьим-то пресвятым желанием поступиться властью во благо «справедливости».
В чём исторически была ошибка многих наших российских прекраснодушных либералов — они считали возможным скалькировать европейские прогрессивные обычаи на здешнюю почву вот как есть, как уже там выстроено. Всё равно что шале с Кот-д-Азура в леса муромские, заповедные и дремучие, перенести, убедив каким-то образом (к уму и совести взывая) тамошнюю Бабу Ягу, что это лучше её изнакурножа и что ей там лучше булки французские в печке своей обжаривать, а не приблудившихся крестьянских детишек.
И сейчас доводится слышать: «А вот в Европе власти отвечают перед народом, и нам того же требовать надобно!»
Требовать? Всегда в таких случаях хочется подначить, перефразируя незабвенного Иосифа Виссарионовича: «А сколько у тебя дивизий, чтобы чего-то требовать?»
Это вообще смешно, когда одни и те же люди «требуют» от российской правящей банды, чтобы она «стала, как в Европе», и одновременно — возражают против частной вооружённости, поскольку «с преступностью должна бороться полиция... ну, как в Европе».
Что бы я ни думал о Путине (а ничего хорошего — давно не думаю), но я здесь понимаю его чувства, когда он откровенно нахер посылает таких «требовальщиков». Ибо — почему бы нет? А то что? Ещё громче расплачутся? Так, что у него от жалости сердце лопнет? Вряд ли.
Замечу, я сам либерал. Но той школы, которую называю «реальным либерализмом». И главный её постулат: «Права и свободы одного благородного дона заканчиваются там, где начинается клинок другого благородного дона». Вот когда клинки встречаются — появляется почва для обсуждения взаимокомфортного и взаимоуважительного сосуществования.
И то, как сказал тот же Артемиус Феррус, основатель школы реального либерализма: «Единственной гарантией прочного гражданского мира бывает лишь угроза гражданской войной, реальная и неотвратимая». То есть, должно иметь место этакое «мексиканское противостояние» разных политических сил, которые улыбаются друг другу и мирно конкурируют на выборах, но при полном понимании, что если кто-то (типа «власти», ныне правящего клана) пойдёт на беспредел, попробует узурпировать трон — тут же лязгнут тысячи затворов, в полнейшей готовности похерить стабильность и утопить страну в крови, только бы не допускать узурпации. Поскольку же никто не хочет большой крови и большой нестабильности с непредсказуемым зачастую результатом — приходится играть честно и мирно. Ключевое слово - «приходится».
Замечу, именно с этой, политической точки зрения — не так уж важно, легализовано оружие в частном владении, или нет. Практика (особенно недавняя украинская) показывает, что когда идёт восстание — граждане очень легко обзаводятся оружием, стряхивая его с полиции и потроша воинские части. Ибо, если уж ты восстал против действующей власти — тебе плевать, какие ты ещё законы нарушишь. Тут уж победа или смерть.
Здесь важнее не факт обладания оружием, а такой менталитет, что ты готов пустить его в ход, когда на тебя наехали по беспределу, очевидно опасным образом. За свободу и достоинство своё — и зубами готов глотки грызть, что гопнику в подворотне, что тирану на троне. Но с пестиком — удобней, конечно. А с крупнокалиберным пулемётом — вообще лепота.
Но при этом сознательный гражданин — конечно, должен иметь и ответственность за применение насилия в любом случае. Должен подходить к этому разумно.
И я бы не стал так уж выделять некую сакральную «оружейную» культуру — из общей культуры применения насилия. Это, на самом деле, самая большая ошибка, рассуждать так, что вот есть пистолет, и это дело сурьёзное, стрёмное, ажно в руки брать боязно, а есть нелетальные средства самозащиты, и это мы завсегда готовые, чтоб буяна какого утихомирить.
Что действительно следовало бы пересмотреть многим людям — так это отношение не к боевому короткостволу конкретно, а к применению насилия вообще в каких-либо конфликтах (особенно, с незнакомцами).
Ибо спортивный спарринг — дело одно, но абсолютно любой конфликт на улице (или в кабаке, или на дороге, или где угодно ещё) с незнакомцем, как только доходит до применения насилия или такой угрозы — очень легко становится смертельным.
И я не говорю о том, что разряд шокера/тейзера может стать смертельным для слабого сердца, или что резиновая пуля из травмата в голову (а иногда и в корпус) может быть летальна. Я говорю немножко о другом.
Я говорю о том, что разряд шокера — способен вырубить и физически крепкого, тренированного парня. Сделать его совершенно беспомощным на какое-то время.
Это именно то, что и нужно гуманному обладателю шокера? Он не намерен никак злоупотреблять означенной беспомощностью? Он не намерен, скажем, врезать каблуком в основание черепа, когда его оппонент распластается на полу — даже в мыслях не имеет?
А теперь — поставьте себя на место своего оппонента. Который вас знать не знает, но вот по какой-то ерунде схлестнулись на улице, слово за слово, вы не хотите уступать — и достаёте шокер.
Этот же парень, ваш случайный оппонент — он бандит. У него четыре дырки огнестрельные в тушке, на него не раз бывали покушения, и откуда ему знать, что это не есть очередное? Ну да, вроде как лошарик какой-то понтуется со своей трещалкой, но подпустишь его — так он оглушит и добьёт. Может, креативный такой киллер, заказ так исполняет, под лошарика косит? Поди знай.
Поэтому, вы достаёте шокер — и тут же получаете пулю.
Вы достаёте травмат — и получаете пулю. Никто из серьёзных людей, реально опасающихся покушения — не будет рассматривать, травмат у вас или боевой.
Вы просто хватаете чувака, с которым повздорили, за ворот — и получаете пулю. Потому что он не будет дожидаться нокаутирующего удара в челюсть, после которого окажется беззащитен и может быть добит каблуком в основание черепа (один из многих вариантов, как быстро прикончить человека, лишённого возможности сопротивляться).
То есть, это для вас, убеждённого гуманиста, ваши средства — нелетальные. А в восприятии того, к кому вы их собираетесь применить — они запросто оказываются летальными. Если он позволит их вам применить. Поэтому — будет стараться не позволить. Любыми своими средствами. Сразу — и на поражение.
Вот помните, неплохой фильм был советский «Служили два товарища»? По сценарию Войновича, кстати. Ну и вот сценка, где поручик Брусенцов (Высоцкий) дрыхнет в объятьях проститутки, а к нему в номер вламывается подвыпивший приятель с зажигалкой в виде пистолетика и с криком «Руки вверх!» А Брусенцов на рефлексе выхватывает наган из-под подушки — и валит наглухо (естественно, он не рассматривал, чего там в руке у визитёра, и кто это вообще — а просто на окрик среагировал).
Это маловероятно, что в реальной жизни современных цивилизованных (или условно цивилизованных) стран можно повстречаться с таким парнем, который в ответ на угрозу выхватит ствол и загасит чисто на рефлексе?
Первый шаг в формировании культуры применения насилия — презюмировать, что вас повсюду окружают именно такие парни. Вы как-то повздорили с незнакомцем, но он вам непосредственно и физически не угрожает, а вы лезете в карман (за пазуху) или опасно сближаетесь с ним — он вас валит. Потому что это бандит в розыске, на нём десять мокрых, он опасается уголовки, он опасается и других бандитов, на него за последнюю неделю было три покушения, поэтому вас он хлопнет не раздумывая, лишь только обозначено будет с вашей стороны нечто, намекающее на угрозу.
Второй шаг — навсегда забыть такое «извинение» как «На меня что-то накатило, красная пелена перед глазами, вот и набросился с кулаками».
Это в первом классе школы ещё может быть оправданием. Во втором — уже нет. Во всяком случае, мы так своих детишек воспитываем.
Не, разумеется, мы не пытаемся бороться с такой неизбежностью, что мальчишки (а иногда и девчонки) дерутся друг с другом. Куда ж без этого? Но это — применение насилия. И это никогда нельзя делать в порыве эмоций. Надо жёстко отучаться от такой привычки.
Поэтому я и категорически против «аффекта» как смягчающего обстоятельства в уголовном праве. Можно оправдать иногда того, кто грохнул обидчика, какого-то голимого отморозка, хладнокровно и продуманно (а если и трупец грамотно прикопал — так вовсе красава). Но если человек ведёт себя, как животное, которое в порыве страсти кидается и мочит — этому меньше оправданий. Ибо сегодня один его обидел, завтра другой — и каждый раз: «Даже не знаю, что на меня нашло! Я не хотел убивать!» (Самая глупая и социально опасная ситуация, когда убиваешь, не желая того).
Ну и мы детишек своих учим, что щелбан, конечно, можно и в классе отвесить. Но если реально подраться решил — приглашаешь на задний двор, на переменке, как положено культурному и сознательному человеку, а не быдлу какому бесоватому. А там уж — и кровь немножко остыла, и в целом поединок приобретает несколько спортивные черты, когда запланирован, когда при «секундантах» (которые и разнимут, если слишком кто-то увлечётся). Главное — дети учатся просто контролировать эмоции, не вестись на них, не распускать руки «по-животному», под влиянием момента.
При этом, конечно, проводятся и занятия по огневой подготовке, где учат конкретно «оружейной культуре». Но, повторю, это всего лишь часть общей культуры насилия, культуры самообладания в конфликтных ситуациях.
И это ровно то, чего действительно не хватает многим нашим согражданам. Поэтому проблема не в том, что они с пистолетами не умеют обращаться, а в том, что в принципе слишком легко готовы прибегать к насилию (не говоря уж об угрозе оным). Быкуют очень легко, с полоборота заводятся. Причём, даже те, кто считает себя интеллигентами. Будто в школе «недодрались».
И вот говорят: именно по этой причине нельзя таким людям давать стволы.
Я же скажу: именно по этой причине и надо им давать стволы. Чтобы быстрее эту нездоровую фишку вылечить. Чтобы так легкомысленно не относились к насилию в целом.
«Ну, схватил я его за грудки — а чо тут такого? Зачем сразу-то в печень мне палить было, апостол Пётр? - - Да потому, что это для тебя, дурака, казалось безобидным действием, схватить незнакомого человека за грудки. А он не знает: ну как ты ему сейчас лбом в переносицу двинешь, да запинаешь? Вот и пристрелил на всякий случай».
Спору нет, если легализовать ношение боевых пистолетов — поначалу может быть всплеск инцидентов с их участием что в России, что на Украине (хотя такого не отмечалось в Эстонии и Молдавии — но допустим).
Но в долгой гонке это пойдёт на пользу. В том смысле, что даже если ты здоровенный бугай и привык не церемониться — придётся отвыкать. Придётся приучаться к мысли, что нельзя ни с какими незнакомыми людьми вести себя так, чтобы они восприняли твоё поведение как угрожающее. Нельзя даже в шутку говорить: «Уебу!», нельзя руки к ним тянуть. И вот чем ты здоровей бугай — тем больше тебе стараться нужно, чтобы не напугать какого-нибудь сморщенного ханорика. Чтобы агрессором себя не выставить. Потому что для его весьма вероятного волына — ты просто более крупная мишень, если он тебя испугается.
Конечно, в процессе обучения этим этическим правилам — будут неудачливые ученики, отчисляемые из школы жизни. Но такова селява. Это называется «естественный отбор».
А вообще-то, чушь всё это, разговоры про «у нас такое дикое население, что его никак не окультурить, к основам этики никак не приучить, и необузданно оно всегда будет».
Ну вот много есть примеров (и видосов), когда на дороге кто-то кого-то подрезал (или показалось так), и обиженный водятел выходит разбираться с бейсбольной битой или с травматом. И делается вывод: вот такой он необузданный, вот такой бабуин.
А к ментовским тачкам — часто так подходят, когда они кому-то помехи на дороге создают? Вы себе представляете обиженного водятла, идущего с бейсбольной битой громить ментовскую тачку и пиздить её экипаж? Куда ж его необузданность да импульсивность деваются в этом случае? Значит, включается всё-таки что-то вроде мозга, который подсказывает, что его элементарно пристрелить могут? Значит, не всё потеряно.
Говоря же о диких и дремучих народах — вы когда-нибудь слышали историю о том, чтобы в такую дикую и дремучую местность провели железную дорогу, а аборигены сидели бы на рельсах, покуривая свой сакральный мескалиновый ягель, игнорируя приближения поезда, который бы давил их раз за разом, не в силах остановиться, но они бы всё равно сидели и курили?
Практика показывает, что и самые дикие люди очень быстро приучаются к тому, что не надо стоять (или сидеть) на пути поезда. Хотя если бы проводилось в их местности голосование на тему того, можно ли рельсы там проложить — были бы высказаны весьма аргументированные возражения. Что нельзя так сразу это делать. Надо сначала приучить народ к концепции «виртуального поезда в вакууме», надо научить своевременно покидать тренировочные рельсы по тренировочному гудку, надо сначала отучить наш народ от пьянства, чтобы не дрых на рельсах, и надо переосмыслить произведение Льва Толстого «Анна Каренина».
В действительности — всё проще. Появляются рельсы, появляется поезд — и все сразу понимают, что это смертельная опасность, с которой приходится считаться. Бывают, конечно, единичные несчастные случаи, бывают единичные самоубийства, но в целом — все стараются не находиться на рельсах, когда по ним идёт поезд. Уж тем более — не бросать ему вызов непонятно вообще зачем.
Человек — он, вообще-то, более обучаем, нежели думают некоторые. Строго говоря, и амёба оказалась обучаема на уровне «туда пойдёшь — током шибанёт». Был бы ток, было б «шибанёт». И я не имею в виду шокер. Повторю, к этим «нелетальным» игрушкам у меня невосторженное отношение, поскольку их «нелетальность» лишь поощряет легкомыслие владельцев, отчего эти игрушки становятся летальными по крайней мере для владельцев.
P-s.: Я мог бы сказать, что лично меня вопрос легализации короткоствола не касается, поскольку я просто делаю, что считаю нужным, не очень интересуясь мнением законодателя на сей счёт (вернее, интересуясь лишь с той точки зрения, как бы удобнее послать его к чёрту). Соответственно, и у меня, и у моих близких есть оружие по-любому. И поскольку мы не понтуемся им всуе, не светим без крайней необходимости - шанс поиметь какие-то проблемы из-за его наличия стремится к нулю. Что я, собственно, и советую всем, кто считает необходимым носить боевой пистолет для самозащиты. Просто купить - и носить. И если вы производите впечатление респектабельного гражданина - хрен когда ментам в голову придёт вас обыскать. Ну а если действительно понадобится применить волын по назначению - там уж законность обладания им будет последней из ваших юридических проблем. Но дело всё равно может стоить того, если у вас есть основания заботиться о самозащите.
Однако, такие основания могут возникать внезапно. Нельзя сказать, будто бы мир погряз в пучине насилия. Нет, по сравнению веком с восемнадцатым - Европа гораздо спокойнее и безопаснее сейчас. Но эти спокойствие и безопасность - во многом следствие того, что Европа была вооружённой и готовой давать вооружённый отпор, защищая свои свободу и достоинство. А сейчас - несколько расслабилась, впала в розоватый инфантилизм, уповая на добренькое и сверхмогучее государство, которое порешает все проблемы и всех защитит. Государство же - скорее усугубляет проблемы, нежели их решает.
Поэтому я не могу сказать, будто бы вопрос частной вооружённости совсем не касается меня, поскольку я давно решил его для себя, своей семьи, своих друзей. Нет, всё-таки спокойнее было бы чувствовать себя, зная, что рядом с твоими близкими в публичных местах находятся и другие люди, имеющие смертельное оружие и способные им воспользоваться. Полиция, конечно, может быть очень старательной - но она в принципе не может всюду поспевать вовремя.
Да и потом, всё-таки важен политический, "цивилизационный" момент, если угодно. Формирование менталитета самостоятельного гражданина, готового, в случае надобности, защищаться и убивать агрессоров, а не требовать, чтобы это делали исключительно другие, некие специально обученные профессионалы. Да, их помощь не будет лишней, но, вообще-то, надо уметь плавать самому, а не уповать исключительно на профессионализм "спасателей Малибу". Иначе - рано или поздно твоя жизнь будет принадлежать им, а не тебе.
Более того, в нашем мире (я имею в виду условно цивилизованные страны) подавляющее большинство составляют те, кто никогда этого не делал. Не имеет личного опыта по части применения опасного для жизни насилия.
Зато — двадцатый век прошёл под знаменем психоанализа. И потому современный мало-мальски культурный человек имеет такой глубокий опыт самопознания, он уделял такое внимание исследованию своей психической конституции, со всеми её будто бы неизбежными и неконтролируемыми комплексами да фобиями, что нынче зачастую вовсе не уверен в собственной стабильности и адекватности. Он не уверен ни в том, что, возьми в руки пистолет, сумеет распорядиться им ровно по назначению (а не отчудить фатальную какую глупость), ни в том, что сможет после этого жить с прежним душевным комфортом.
По хорошему счёту, в глубине души он предпочёл бы быть жертвой, а не победителем — поскольку просто не знает, что это такое, стоять над трупом поверженного врага. Его даже приводит в ужас самое мысль, что можно испытывать положительные эмоции в такой ситуации. Во всяком случае, он не знает, каковы будут его эмоции, но предполагает, что очень сильные, что он станет радикально другим, но неведомо каким — и неизвестность его гнетёт.
Забавно, но самая распространённая реакция современного человека, когда реально пришлось в первый раз кого-то завалить — это шок от отсутствия шока. То есть, он предполагал, что испытает очень сильное потрясение — а на самом деле его и близко нет. Так, лёгкая ажитация от самого факта, что пришлось вступить в перестрелку, что подвергся смертельной опасности — и чувство некоторого удовлетворения от того, что победил. Но солнышко светит по-прежнему, птички поют снова, когда рассеялся в синеве грохот выстрелов.
Возможно, именно это больше всего и пугает рефлексирующих, образованных «хоплофобов». Они привыкли считать себя утончёнными до болезненности, рафинированными личностями, они привыкли бережно лелеять свои комплексы и фобии — а тут рискуют оказаться психически не менее здоровыми, чем какой-нибудь Большой Ых, знатный кроманьонский воин, который нанизал врага на копьё — и вполне собой доволен.
Но признать это — бывает сложно. Оба факта. И то, что в глубине души ты всё тот же кроманьонец, у которого, в случае необходимости, включается боевая программа, прошитая в «биосе» нашего биологического вида и позволяющая уничтожать объекты, распознанные как «враг», без малейших угрызений совести. И то, что ты всю жизнь кокетничал и кривлялся, прятал голову в песок выспренних иллюзий, избегая посмотреть правде в глаза и понять, кто ты есть на самом деле.
Поэтому идёт защитная реакция как попытка рационализировать свой страх в виде «общественно полезного опасения».
Да, говорит такой философ, в целом я не против права людей на оружие, но к этому нужно относиться со всей ответственностью, учитывая важность вопроса. Нельзя решать его прямо так, с кондачка. Всё-таки, народ-то у нас довольно дикий. Вот, знаю случай, как мужик у нас в деревне, где у меня летний домик, жену собственную по пьяни бензопилой зарезал. Таким, что ли, пистолеты выдавать? (тут начинается типичный в таких построениях сбой логики: то есть, маньяк вполне себе обошёлся без пистолета, подручным легкодоступным инструментом, а жене бы его, возможно, напротив, не помешал в этой ситуации пистолет, но делается намёк на то, что всё зло от пистолетов, когда есть маньяки с бензопилами).
Поэтому, говорит сей новоявленный Боэций, надо всё-таки сперва окультурить как-то людей, сознательность им привить — а потом уж поднимать вопрос о разрешении пистолетиков. До той же поры — надо как-то нелетальными средствами обходиться.
Да, вот этот пассаж про «нелетальные средства самозащиты» - ровно то самое, что сидит у него в самом «ядре-нутре». Именно: боязнь сделаться «убийцей». Но об этом — чуть дальше. О том, что на самом деле в принципе не существует «нелетальных средств самозащиты».
Хотя с тем, что надо развивать культуру и сознательность — не согласиться трудно. Да, неприятно жить в окружении буйных тупых бабуинов. Кто бы спорил.
Но когда говорят, что вот сначала бы надо сделать тута людей, как в Европах, чтоб спокойные были да улыбчивые, а потом уж вооружать можно — это смешно.
Когда такое слышишь, хочется задать вопрос: «Вы чего-нибудь вообще по истории Европы читали? Вы себе хоть немножко представляете, какова она была всего каких-то века четыре назад?»
Ещё веке в семнадцатом это было такое место, где аристократ мог пристрелить горожанина просто «по приколу». И король, надёжа и опора всех подданных, мог пожурить его за такое «хулиганство», но вряд ли покарать. Ибо такой подданный, как этот простолюдин, королю похер, а дворянин на службе короны — это то, на чём держится власть. И карать его можно только за нелояльность, за участие в каком-нибудь заговоре, а вовсе не за такие шалости, как отстрел простолюдинов. Да это его привилегия, можно сказать. Лишишь её — тогда и в заговор вступить может.
Но всё немножко поменялось, когда буржуа, сами обзаведясь пистолями да мушкетами, стали постреливать в ответ. И всё интенсивней. Вот тогда — действительно пришлось задуматься о каких-то там правах человеков и взаимоуважительном сосуществовании.
Там много работало факторов, приведших к тому, что частные люди, буржуа, оказались способны отстаивать свои частные права, достояния и достоинства. Но делать это — им, как правило, приходилось с оружием в руках (или же при понимании со стороны знати, что это оружие очень легко появится и начнёт стрелять).
На протяжении веков Европа была та ещё мясорубка — о чём нельзя ни на секунду забывать, умиляясь на нынешние тефтельки европейского благообразия и благодушия. И очень хорошо понимать, что все эти Хартии Вольности и Билли о Правах — написаны очень большой кровью, а не изначальным чьим-то пресвятым желанием поступиться властью во благо «справедливости».
В чём исторически была ошибка многих наших российских прекраснодушных либералов — они считали возможным скалькировать европейские прогрессивные обычаи на здешнюю почву вот как есть, как уже там выстроено. Всё равно что шале с Кот-д-Азура в леса муромские, заповедные и дремучие, перенести, убедив каким-то образом (к уму и совести взывая) тамошнюю Бабу Ягу, что это лучше её изнакурножа и что ей там лучше булки французские в печке своей обжаривать, а не приблудившихся крестьянских детишек.
И сейчас доводится слышать: «А вот в Европе власти отвечают перед народом, и нам того же требовать надобно!»
Требовать? Всегда в таких случаях хочется подначить, перефразируя незабвенного Иосифа Виссарионовича: «А сколько у тебя дивизий, чтобы чего-то требовать?»
Это вообще смешно, когда одни и те же люди «требуют» от российской правящей банды, чтобы она «стала, как в Европе», и одновременно — возражают против частной вооружённости, поскольку «с преступностью должна бороться полиция... ну, как в Европе».
Что бы я ни думал о Путине (а ничего хорошего — давно не думаю), но я здесь понимаю его чувства, когда он откровенно нахер посылает таких «требовальщиков». Ибо — почему бы нет? А то что? Ещё громче расплачутся? Так, что у него от жалости сердце лопнет? Вряд ли.
Замечу, я сам либерал. Но той школы, которую называю «реальным либерализмом». И главный её постулат: «Права и свободы одного благородного дона заканчиваются там, где начинается клинок другого благородного дона». Вот когда клинки встречаются — появляется почва для обсуждения взаимокомфортного и взаимоуважительного сосуществования.
И то, как сказал тот же Артемиус Феррус, основатель школы реального либерализма: «Единственной гарантией прочного гражданского мира бывает лишь угроза гражданской войной, реальная и неотвратимая». То есть, должно иметь место этакое «мексиканское противостояние» разных политических сил, которые улыбаются друг другу и мирно конкурируют на выборах, но при полном понимании, что если кто-то (типа «власти», ныне правящего клана) пойдёт на беспредел, попробует узурпировать трон — тут же лязгнут тысячи затворов, в полнейшей готовности похерить стабильность и утопить страну в крови, только бы не допускать узурпации. Поскольку же никто не хочет большой крови и большой нестабильности с непредсказуемым зачастую результатом — приходится играть честно и мирно. Ключевое слово - «приходится».
Замечу, именно с этой, политической точки зрения — не так уж важно, легализовано оружие в частном владении, или нет. Практика (особенно недавняя украинская) показывает, что когда идёт восстание — граждане очень легко обзаводятся оружием, стряхивая его с полиции и потроша воинские части. Ибо, если уж ты восстал против действующей власти — тебе плевать, какие ты ещё законы нарушишь. Тут уж победа или смерть.
Здесь важнее не факт обладания оружием, а такой менталитет, что ты готов пустить его в ход, когда на тебя наехали по беспределу, очевидно опасным образом. За свободу и достоинство своё — и зубами готов глотки грызть, что гопнику в подворотне, что тирану на троне. Но с пестиком — удобней, конечно. А с крупнокалиберным пулемётом — вообще лепота.
Но при этом сознательный гражданин — конечно, должен иметь и ответственность за применение насилия в любом случае. Должен подходить к этому разумно.
И я бы не стал так уж выделять некую сакральную «оружейную» культуру — из общей культуры применения насилия. Это, на самом деле, самая большая ошибка, рассуждать так, что вот есть пистолет, и это дело сурьёзное, стрёмное, ажно в руки брать боязно, а есть нелетальные средства самозащиты, и это мы завсегда готовые, чтоб буяна какого утихомирить.
Что действительно следовало бы пересмотреть многим людям — так это отношение не к боевому короткостволу конкретно, а к применению насилия вообще в каких-либо конфликтах (особенно, с незнакомцами).
Ибо спортивный спарринг — дело одно, но абсолютно любой конфликт на улице (или в кабаке, или на дороге, или где угодно ещё) с незнакомцем, как только доходит до применения насилия или такой угрозы — очень легко становится смертельным.
И я не говорю о том, что разряд шокера/тейзера может стать смертельным для слабого сердца, или что резиновая пуля из травмата в голову (а иногда и в корпус) может быть летальна. Я говорю немножко о другом.
Я говорю о том, что разряд шокера — способен вырубить и физически крепкого, тренированного парня. Сделать его совершенно беспомощным на какое-то время.
Это именно то, что и нужно гуманному обладателю шокера? Он не намерен никак злоупотреблять означенной беспомощностью? Он не намерен, скажем, врезать каблуком в основание черепа, когда его оппонент распластается на полу — даже в мыслях не имеет?
А теперь — поставьте себя на место своего оппонента. Который вас знать не знает, но вот по какой-то ерунде схлестнулись на улице, слово за слово, вы не хотите уступать — и достаёте шокер.
Этот же парень, ваш случайный оппонент — он бандит. У него четыре дырки огнестрельные в тушке, на него не раз бывали покушения, и откуда ему знать, что это не есть очередное? Ну да, вроде как лошарик какой-то понтуется со своей трещалкой, но подпустишь его — так он оглушит и добьёт. Может, креативный такой киллер, заказ так исполняет, под лошарика косит? Поди знай.
Поэтому, вы достаёте шокер — и тут же получаете пулю.
Вы достаёте травмат — и получаете пулю. Никто из серьёзных людей, реально опасающихся покушения — не будет рассматривать, травмат у вас или боевой.
Вы просто хватаете чувака, с которым повздорили, за ворот — и получаете пулю. Потому что он не будет дожидаться нокаутирующего удара в челюсть, после которого окажется беззащитен и может быть добит каблуком в основание черепа (один из многих вариантов, как быстро прикончить человека, лишённого возможности сопротивляться).
То есть, это для вас, убеждённого гуманиста, ваши средства — нелетальные. А в восприятии того, к кому вы их собираетесь применить — они запросто оказываются летальными. Если он позволит их вам применить. Поэтому — будет стараться не позволить. Любыми своими средствами. Сразу — и на поражение.
Вот помните, неплохой фильм был советский «Служили два товарища»? По сценарию Войновича, кстати. Ну и вот сценка, где поручик Брусенцов (Высоцкий) дрыхнет в объятьях проститутки, а к нему в номер вламывается подвыпивший приятель с зажигалкой в виде пистолетика и с криком «Руки вверх!» А Брусенцов на рефлексе выхватывает наган из-под подушки — и валит наглухо (естественно, он не рассматривал, чего там в руке у визитёра, и кто это вообще — а просто на окрик среагировал).
Это маловероятно, что в реальной жизни современных цивилизованных (или условно цивилизованных) стран можно повстречаться с таким парнем, который в ответ на угрозу выхватит ствол и загасит чисто на рефлексе?
Первый шаг в формировании культуры применения насилия — презюмировать, что вас повсюду окружают именно такие парни. Вы как-то повздорили с незнакомцем, но он вам непосредственно и физически не угрожает, а вы лезете в карман (за пазуху) или опасно сближаетесь с ним — он вас валит. Потому что это бандит в розыске, на нём десять мокрых, он опасается уголовки, он опасается и других бандитов, на него за последнюю неделю было три покушения, поэтому вас он хлопнет не раздумывая, лишь только обозначено будет с вашей стороны нечто, намекающее на угрозу.
Второй шаг — навсегда забыть такое «извинение» как «На меня что-то накатило, красная пелена перед глазами, вот и набросился с кулаками».
Это в первом классе школы ещё может быть оправданием. Во втором — уже нет. Во всяком случае, мы так своих детишек воспитываем.
Не, разумеется, мы не пытаемся бороться с такой неизбежностью, что мальчишки (а иногда и девчонки) дерутся друг с другом. Куда ж без этого? Но это — применение насилия. И это никогда нельзя делать в порыве эмоций. Надо жёстко отучаться от такой привычки.
Поэтому я и категорически против «аффекта» как смягчающего обстоятельства в уголовном праве. Можно оправдать иногда того, кто грохнул обидчика, какого-то голимого отморозка, хладнокровно и продуманно (а если и трупец грамотно прикопал — так вовсе красава). Но если человек ведёт себя, как животное, которое в порыве страсти кидается и мочит — этому меньше оправданий. Ибо сегодня один его обидел, завтра другой — и каждый раз: «Даже не знаю, что на меня нашло! Я не хотел убивать!» (Самая глупая и социально опасная ситуация, когда убиваешь, не желая того).
Ну и мы детишек своих учим, что щелбан, конечно, можно и в классе отвесить. Но если реально подраться решил — приглашаешь на задний двор, на переменке, как положено культурному и сознательному человеку, а не быдлу какому бесоватому. А там уж — и кровь немножко остыла, и в целом поединок приобретает несколько спортивные черты, когда запланирован, когда при «секундантах» (которые и разнимут, если слишком кто-то увлечётся). Главное — дети учатся просто контролировать эмоции, не вестись на них, не распускать руки «по-животному», под влиянием момента.
При этом, конечно, проводятся и занятия по огневой подготовке, где учат конкретно «оружейной культуре». Но, повторю, это всего лишь часть общей культуры насилия, культуры самообладания в конфликтных ситуациях.
И это ровно то, чего действительно не хватает многим нашим согражданам. Поэтому проблема не в том, что они с пистолетами не умеют обращаться, а в том, что в принципе слишком легко готовы прибегать к насилию (не говоря уж об угрозе оным). Быкуют очень легко, с полоборота заводятся. Причём, даже те, кто считает себя интеллигентами. Будто в школе «недодрались».
И вот говорят: именно по этой причине нельзя таким людям давать стволы.
Я же скажу: именно по этой причине и надо им давать стволы. Чтобы быстрее эту нездоровую фишку вылечить. Чтобы так легкомысленно не относились к насилию в целом.
«Ну, схватил я его за грудки — а чо тут такого? Зачем сразу-то в печень мне палить было, апостол Пётр? - - Да потому, что это для тебя, дурака, казалось безобидным действием, схватить незнакомого человека за грудки. А он не знает: ну как ты ему сейчас лбом в переносицу двинешь, да запинаешь? Вот и пристрелил на всякий случай».
Спору нет, если легализовать ношение боевых пистолетов — поначалу может быть всплеск инцидентов с их участием что в России, что на Украине (хотя такого не отмечалось в Эстонии и Молдавии — но допустим).
Но в долгой гонке это пойдёт на пользу. В том смысле, что даже если ты здоровенный бугай и привык не церемониться — придётся отвыкать. Придётся приучаться к мысли, что нельзя ни с какими незнакомыми людьми вести себя так, чтобы они восприняли твоё поведение как угрожающее. Нельзя даже в шутку говорить: «Уебу!», нельзя руки к ним тянуть. И вот чем ты здоровей бугай — тем больше тебе стараться нужно, чтобы не напугать какого-нибудь сморщенного ханорика. Чтобы агрессором себя не выставить. Потому что для его весьма вероятного волына — ты просто более крупная мишень, если он тебя испугается.
Конечно, в процессе обучения этим этическим правилам — будут неудачливые ученики, отчисляемые из школы жизни. Но такова селява. Это называется «естественный отбор».
А вообще-то, чушь всё это, разговоры про «у нас такое дикое население, что его никак не окультурить, к основам этики никак не приучить, и необузданно оно всегда будет».
Ну вот много есть примеров (и видосов), когда на дороге кто-то кого-то подрезал (или показалось так), и обиженный водятел выходит разбираться с бейсбольной битой или с травматом. И делается вывод: вот такой он необузданный, вот такой бабуин.
А к ментовским тачкам — часто так подходят, когда они кому-то помехи на дороге создают? Вы себе представляете обиженного водятла, идущего с бейсбольной битой громить ментовскую тачку и пиздить её экипаж? Куда ж его необузданность да импульсивность деваются в этом случае? Значит, включается всё-таки что-то вроде мозга, который подсказывает, что его элементарно пристрелить могут? Значит, не всё потеряно.
Говоря же о диких и дремучих народах — вы когда-нибудь слышали историю о том, чтобы в такую дикую и дремучую местность провели железную дорогу, а аборигены сидели бы на рельсах, покуривая свой сакральный мескалиновый ягель, игнорируя приближения поезда, который бы давил их раз за разом, не в силах остановиться, но они бы всё равно сидели и курили?
Практика показывает, что и самые дикие люди очень быстро приучаются к тому, что не надо стоять (или сидеть) на пути поезда. Хотя если бы проводилось в их местности голосование на тему того, можно ли рельсы там проложить — были бы высказаны весьма аргументированные возражения. Что нельзя так сразу это делать. Надо сначала приучить народ к концепции «виртуального поезда в вакууме», надо научить своевременно покидать тренировочные рельсы по тренировочному гудку, надо сначала отучить наш народ от пьянства, чтобы не дрых на рельсах, и надо переосмыслить произведение Льва Толстого «Анна Каренина».
В действительности — всё проще. Появляются рельсы, появляется поезд — и все сразу понимают, что это смертельная опасность, с которой приходится считаться. Бывают, конечно, единичные несчастные случаи, бывают единичные самоубийства, но в целом — все стараются не находиться на рельсах, когда по ним идёт поезд. Уж тем более — не бросать ему вызов непонятно вообще зачем.
Человек — он, вообще-то, более обучаем, нежели думают некоторые. Строго говоря, и амёба оказалась обучаема на уровне «туда пойдёшь — током шибанёт». Был бы ток, было б «шибанёт». И я не имею в виду шокер. Повторю, к этим «нелетальным» игрушкам у меня невосторженное отношение, поскольку их «нелетальность» лишь поощряет легкомыслие владельцев, отчего эти игрушки становятся летальными по крайней мере для владельцев.
P-s.: Я мог бы сказать, что лично меня вопрос легализации короткоствола не касается, поскольку я просто делаю, что считаю нужным, не очень интересуясь мнением законодателя на сей счёт (вернее, интересуясь лишь с той точки зрения, как бы удобнее послать его к чёрту). Соответственно, и у меня, и у моих близких есть оружие по-любому. И поскольку мы не понтуемся им всуе, не светим без крайней необходимости - шанс поиметь какие-то проблемы из-за его наличия стремится к нулю. Что я, собственно, и советую всем, кто считает необходимым носить боевой пистолет для самозащиты. Просто купить - и носить. И если вы производите впечатление респектабельного гражданина - хрен когда ментам в голову придёт вас обыскать. Ну а если действительно понадобится применить волын по назначению - там уж законность обладания им будет последней из ваших юридических проблем. Но дело всё равно может стоить того, если у вас есть основания заботиться о самозащите.
Однако, такие основания могут возникать внезапно. Нельзя сказать, будто бы мир погряз в пучине насилия. Нет, по сравнению веком с восемнадцатым - Европа гораздо спокойнее и безопаснее сейчас. Но эти спокойствие и безопасность - во многом следствие того, что Европа была вооружённой и готовой давать вооружённый отпор, защищая свои свободу и достоинство. А сейчас - несколько расслабилась, впала в розоватый инфантилизм, уповая на добренькое и сверхмогучее государство, которое порешает все проблемы и всех защитит. Государство же - скорее усугубляет проблемы, нежели их решает.
Поэтому я не могу сказать, будто бы вопрос частной вооружённости совсем не касается меня, поскольку я давно решил его для себя, своей семьи, своих друзей. Нет, всё-таки спокойнее было бы чувствовать себя, зная, что рядом с твоими близкими в публичных местах находятся и другие люди, имеющие смертельное оружие и способные им воспользоваться. Полиция, конечно, может быть очень старательной - но она в принципе не может всюду поспевать вовремя.
Да и потом, всё-таки важен политический, "цивилизационный" момент, если угодно. Формирование менталитета самостоятельного гражданина, готового, в случае надобности, защищаться и убивать агрессоров, а не требовать, чтобы это делали исключительно другие, некие специально обученные профессионалы. Да, их помощь не будет лишней, но, вообще-то, надо уметь плавать самому, а не уповать исключительно на профессионализм "спасателей Малибу". Иначе - рано или поздно твоя жизнь будет принадлежать им, а не тебе.